Фарид Мондрагон. Сентиментальный аксакал

В победном матче против Японии 43-летний вратарь сборной Колумбии отыграл лишь несколько финальных минут, но именно он, убеждён обозреватель Sportbox.ru, должен считаться центральной фигурой минувшего бразильского вторника.

Голы, очки, секунды – всё это здорово, но сиюминутно. Выход в плей-офф или невыход – это резонансно, но в масштабах недели, максимум – месяца. А этот человек из категории тех величин, которые, кажется, существуют вне времени.

Открыть видео

Фариду Мондрагону теперь принадлежит несколько достижений, в которые непросто верить. Во-первых, он стал самым возрастным участником чемпионатов мира: на момент вчерашнего матча ему было 43 года и 3 дня. Во-вторых, он единственный, кто сыграл в финальных турнирах ЧМ с паузой в шестнадцать (!) лет: предыдущий его выход на поле состоялся в 1998 году во Франции. А если иметь в виду заявочный лист, то рамки его участия в чемпионатах мира расширятся до двадцати лет: впервые он был в составе своей сборной на ЧМ-1994 в США.

Для Колумбии нынешняя генерация талантов во главе с Радамелем Фалькао – большое событие. Страна ждёт, что эти парни дотянутся, а, может, и превзойдут достижения предыдущей великой плеяды, которую олицетворяли Карлос Вальдеррама, Рене Игита, Фредди Кинкон, Фаустино Асприлья. Так вот, Мондрагон имеет право считать себя частью обоих поколений: и того, ушедшего уже в легенды, и нынешнего. Как у него это получилось, не понять.

Причём не стоит считать нынешнее привлечение Мондрагона в сборную каким-то актом гуманитарной помощи: голкипер по-прежнему в полном порядке. Несколько месяцев назад его клуб «Депортиво» (Кали) выиграл национальную Суперлигу, причём в решающем матче вратарь парировал два удара в послематчевой серии одиннадцатиметровых, чем и предопределил итоговую победу.

Фарид родился в Кали, и «Депортиво» – его первый клуб. Дебютный матч он провёл в 1990 году, будучи ещё школьником. Скоро началась его одиссея (в его жизни были десять клубов и семь стран), но за два десятка лет он не забыл данного в начале пути обещания завершить карьеру в родном клубе. В Кали Мондрагон вернулся в 2012 году, когда «Депортиво» переживал непростые времена. Его появление породило в городе настоящий бум, команда стала стремительно прибавлять и вот теперь выиграла первый почти за десять лет титул.

Знающие люди характеризуют Мондрагона как человека сентиментального, и история возвращения к родным пенатам в такой образ вполне вписывается. Узнать колумбийского кипера с этой стороны однажды смогла и российская аудитория. В октябре 2002-го столичный «Локомотив» встречался в Лиге чемпионов с «Галатасараем», за который тогда выступал Мондрагон. Матч начался с минуты молчания в память жертв теракта на Дубровке, случившегося несколькими днями ранее. На сообщение диктора cтамбульская публика отреагировала свистом и криками, а Мондрагон единственный среди футболистов обеих команд опустился на колени и склонил голову.

Да и мастерство своё вратарь тогда россиянам предъявил, правда, в большей степени в московском матче. Как говорил после игры коллега Сергей Овчинников, «Локомотив» в тот день должен был выиграть со счётом 5:0, а по факту получилось 0:2 – Мондрагон был великолепен.

В сегодняшней Колумбии он – величина абсолютная. Ему безмерно рады в эфире и на страницах газет, в его обществе охотно показывается народу президент страны. И в сборной, приехавшей в Бразилию, ему отведена особая роль. Мондрагон – ответственный за спокойствие и уверенность, которые он должен внушить своим молодым партнёрам, в жизни которых никогда не было турниров такого ранга. (Вспомнилось, что в 1970 году на мексиканском чемпионате аналогичное амплуа в сборной СССР исполнял сорокалетний Лев Яшин.) Разумеется, свою роль он сознаёт и ответственно играет. Причём скорее даже не умом, а сердцем. Достаточно увидеть, как он первым срывается со скамьи запасных навстречу забившему гол партнёру, чтобы понять, насколько глубоко пропитан он духом этого чемпионата.

Конечно, этот железный мужчина понимает: как бы ни был он накоротке со временем, другого такого турнира в его жизни наверняка уже не будет.